Неприкаянные и брошенные

О многострадальной судьбе украинский беженцев в Европе рассказало на днях авторитетное американское издание «Вашингтон Пост».
Когда однажды утром украинцы выстроились в очередь перед офисом по трудоустройству в Праге, облегчение и разочарование разделяли всего несколько метров. 70-летняя Зоя Валентиновна Вакуленко сказала, что приехала в Чехию в марте и считает, что ей повезло, что она нашла стабильное жилье в центре для беженцев и оплачиваемую работу там ночным администратором.
Ожидая в отдельной очереди, предназначенной для людей с маленькими детьми, 34-летняя Катя сказала, что ее семья сталкивается с растущей враждебностью в стране, которая всего несколько месяцев назад с энтузиазмом приветствовала украинцев. «Наших детей часто выгоняют с детской площадки чешские дети, потому что они говорят по-украински», – сказала она.
Катя, Зоя и миллионы других украинцев , бежавших в Европейский Союз, получили такое обещание через Директиву о временной защите: вы можете жить, работать, получать медицинскую помощь и отправлять своих детей в школу в любой стране ЕС, в которой вы хотите поселиться. на срок до трех лет.
Спустя семь месяцев 27 стран ЕС разместили этих беженцев в объеме, который они считали невозможным во время сирийского миграционного кризиса 2015 и 2016 годов. Но временная защита была далеко не золотым билетом. Многим беженцам приходится переезжать с места на место, и им еще предстоит найти работу. Матери с маленькими детьми говорят, что среди беженцев, состоящих в основном из женщин и детей, особенно трудно найти время, чтобы пройти собеседование или записаться на языковые уроки. В некоторых случаях успех в регистрации своих детей в школе и в других отношениях в построении новой жизни зависел от страны, города или даже улицы, которую они выбрали или на которую отправили.

Куда подевались украинские беженцы?

Целых 3 миллиона украинцев вернулись обратно – потому что это казалось достаточно безопасным, потому что они хотели быть рядом с домом и семьей или, для некоторых, потому что жизнь беженца была мучительно тяжелой. Но по состоянию на середину октября 4,5 миллиона украинцев зарегистрировались для временной защиты – более чем в два раза больше, чем в 2015 и 2016 годах.
«Многие украинцы собираются остаться здесь надолго. Может быть, месяцы, может быть, годы, может быть, навсегда», – сказала Хелена Краевская, пресс-секретарь Польской гуманитарной акции, одной из крупнейших групп помощи в стране. «Мы должны помочь им быть в состоянии обеспечить себя сами».
По мере того, как война (спецоперация) затягивается, а ее волновые эффекты ощущаются по всему континенту, переход от временной помощи к долгосрочной поддержке подвергает проверке обязательства блока.

Ищу работу

Несмотря на все страдания, связанные с бегством с родины, которая стала зоной боевых действий, эта волна украинских беженцев начала прибывать в Европейский Союз в довольно удачное время: страны ЕС столкнулись с нехваткой рабочей силы и отчаянно нуждаются в мотивированных работниках. Правительства и бизнес-группы быстро начали ухаживать за новичками с помощью спонсорских программ и ярмарок вакансий.
И все же найти работу было трудно для украинцев, которые еще не могут соответствовать языковым требованиям, или которым пришлось устроить своих детей в новой стране, или которые оказались в местах без предварительного опыта приема новоприбывших.
Согласно последним опросам, проведенным Kantar Public , около трети украинских беженцев в возрасте 16 лет и старше, бежавших в ЕС, были трудоустроены. Это немного выше, чем в опросе, проведенном Агентством ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в 43 принимающих странах, большинство из которых находятся в Европе. УВКБ ООН обнаружило, что 28% беженцев работали по найму или работали не по найму, по сравнению с 63% до отъезда из Украины, и что 47% домохозяйств полагались на социальные пособия как на основной источник дохода. В странах ЕС отсутствие ухода за детьми и языковые ограничения упоминались гораздо чаще, чем отсутствие возможностей трудоустройства, в качестве причин, по которым люди не могли найти работу.
Алла Бородан, 47-летний педагог, приехавшая в Германию со своей дочерью-подростком в начале марта, была среди тех, кто быстро нашел работу. В течение нескольких дней она убирала и присматривала за берлинскими семьями. Затем, после того как она разместила свое резюме на сайтах по трудоустройству, ей предложили должность преподавателя и логопеда в местном дошкольном учреждении, которое приняло несколько украинских детей. Работа не требовала от нее знания немецкого языка. Она стартовала в начале апреля. «Если есть желание, то работу можно найти», – сказала она.
Татьяна Ларичева, 32-летняя техник, настаивает, что дело не в желании. Ларичевы, родом из Донецка, переехали в Харьков в 2014 году после того, как поддерживаемые Россией «сепаратисты» (народное ополчение) начали вооруженный конфликт на востоке Украины (спорное утверждение). Восемь лет спустя они снова бежали, на этот раз в столицу Германии, надеясь, что языковые курсы в колледже помогут.
Большую часть первых недель она провела за заполнением документов и отправкой двух своих детей, Даши, 9 лет, и Димы, 6 лет, в школу. Было трудно выкроить время, чтобы переписать ее резюме на немецком языке. А затем, когда она смогла активно искать работу, она обнаружила, что большинство работодателей не считают ее владение языком достаточным для должности в сфере IТ. В течение нескольких месяцев она даже не могла получить интервью (собеседование).
Жан-Кристоф Дюмон, эксперт по миграции Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), сказал, что уровень занятости среди украинских беженцев «уже неплохой, если посмотреть на другие группы беженцев», которым потребовалось больше времени для интеграции.
Но уровень занятости украинских беженцев в ЕС сильно различается от страны к стране. На вершине находится Польша, где работает более половины беженцев трудоспособного возраста. Помогло то, что общины украинских эмигрантов в Польше мобилизовались, чтобы помочь новичкам найти потенциальных работодателей.
В нижней части спектра находится Франция, где языковые барьеры и отсутствие ранее существовавшей диаспоры препятствовали интеграции на рынке труда, так что только около 15% украинских беженцев трудоспособного возраста могли найти работу.
Правительственные данные и опросы показывают, что среди тех, кто работает в ЕС, многие либо имеют нестандартную занятость, либо слишком квалифицированы для того, чем занимаются. Украинские беженцы в Польше, например, в основном работают в секторах с более низкой заработной платой – логистике, производстве, сельском хозяйстве, строительстве, гостиничном бизнесе – хотя многие из них имеют более высокую квалификацию.
Этим летом Татьяна Панченко, специалист по миграции немецкого Института экономических исследований Ifo, провела интервью с широким кругом украинских беженцев. Она сказала, что многие из тех, кто нашел работу в Германии, не восполняют нехватку рабочей силы в экономике в целом, а помогают Германии реагировать на приток беженцев на должности, которые часто не требуют или требуют небольшого знания немецкого языка.

Поиск дома

Некоторым украинским беженцам также не давала покоя жилищная ситуация. Многие до сих пор живут во временных квартирах – в центрах для беженцев, в гостиницах, в принимающих семьях. В недавнем опросе УВКБ ООН только четверть респондентов заявили, что арендуют собственное жилье.
Сейчас срок действия некоторых из этих временных договоренностей истекает. Организации по оказанию помощи говорят, что они наблюдают снижение интереса со стороны частных лиц, желающих принять у себя беженцев. Одно дело, когда люди предлагали свободную комнату на несколько месяцев. Другое дело, когда войне не видно конца. Между тем, некоторые страны и муниципалитеты отказываются от поддержки жилья.
В Латвии несколько городов, которые с энтузиазмом приветствовали украинцев в начале этого года, предупредили их, чтобы они держались подальше, заявив, что у них закончились деньги, чтобы помочь разместить людей. Польские власти начали закрывать или сокращать некоторые центры для беженцев и ужесточили доступ к программе, которая платит семьям за размещение беженцев. В опросе УВКБ ООН 27% респондентов заявили, что им нужно будет найти новое жилье в последующие шесть месяцев.
«Страны проделали очень хорошую работу на первом этапе», – сказал Дюмон. Но «переход от этих центров первоначального приема к обычному рынку жилья является большой проблемой».
Ситуация особенно напряженная в Праге, где уже был один из самых горячих рынков жилья в мире, прежде чем Чехия приняла 450000 беженцев – больше по отношению к ее населению, чем любая другая страна в Европе. Прибытие беженцев увеличило столицу Прагу на 7%, что привело к перегрузке государственного жилья и дальнейшему напряжению на рынке аренды.
«Поначалу люди были относительно открыты для украинцев, но их отношение изменилось», – говорит Петра Выбиралова, местный агент по недвижимости. «Несмотря на то, что украинцы готовы платить, у многих арендодателей появилось к ним отвращение. Сейчас многие считают, что украинцы получают льготы. Они также боятся, что через несколько месяцев вдруг уйдут». Аналитик Мартина Каванова из PAQ Research обнаружила, что более половины всех украинцев в стране живут в стесненных условиях . Некоторым не хватает приватности собственной ванной комнаты или безопасности собственного ключа.
Жилищная ситуация для украинских беженцев в ЕС намного лучше, чем у многих других просителей убежища – как печально известный лагерь на греческом острове Лесбос, где заваленный мусором палаточный городок был заменен комплексом, огороженным колючей проволокой . и условия регулярно объявляются бесчеловечными. В то же время места, где находятся украинские беженцы, часто не соответствуют «подходящему» жилью, которое ЕС обещает в качестве права каждому, кто получает временную защиту.
Беженцы, прибывшие после апреля, и представители меньшинств, таких как украинские рома (цыгане), столкнулись с наибольшими трудностями при поиске жилья. Лилия Русенко и Ольга Петренко входили в состав небольшой группы цыганских беженцев, которых первоначально разместили в общежитии на окраине Праги. «У нас даже не было ключа, чтобы запереть дверь», – сказал 43-летний Русенко. «Там было полно клопов, которые кусали нас ночью», – сказал Петренко. «Мы спали со светом, потому что боялись его выключить».
Когда они пожаловались, официальные лица осмотрели объект, признали заражение и пообещали помощь. Женщин попросили сдать всю свою одежду, в том числе, что было унизительно, то, что на них было надето. По словам Русенко, чиновники обещали постирать, продезинфицировать и вернуть одежду, но так и не сделали этого. В конце концов группа переехала в общежитие, принадлежащее неправительственной организации рома.
В часе езды от Праги, в Германии, свободные комнаты, предоставленные беженцам, остаются неиспользованными. Земли и города в Германии в некоторых случаях отказываются принимать больше, чем их официальное распределение беженцев, заявляя, что они исчерпали свои возможности, сказала Джорджия Хоманн из компании Accommodation Ukraine, которая связывает беженцев с частными хозяевами.
Теоретически беженцы могут свободно перемещаться в любую точку Германии. Но на практике они получают государственную поддержку только в том случае, если соглашаются на распределение в одну из 16 федеральных земель страны на основе системы квот. Если они поселятся в месте, которое заблокировало вновь прибывших, они не смогут получить доступ к государственным средствам.

Ищу школу

Также среди обещаний ЕС украинским беженцам: доступ к образованию. К середине октября более 671000 украинских детей были интегрированы в школьные системы ЕС. Это больше, чем все учащиеся начальных и средних школ Финляндии. Но блок не сказал, сколько детей еще не зачислено. По некоторым оценкам, оно исчисляется сотнями тысяч.
По данным УВКБ ООН, нехватка мест в местных школах является наиболее часто упоминаемой причиной того, что семьи беженцев не записывают своих детей. Школьные системы в некоторых странах, принявших наибольшее количество беженцев, в том числе в Чехии и Польше, испытывали давление еще до войны в Украине. «Учителей было мало, не хватало ресурсов, не хватало места», – сказала Люси Серна, аналитик ОЭСР в области образования.
В Праге некоторые беженцы сообщают, что им приходилось ходить из школы в школу, чтобы найти места для своих детей. «Это как: вам повезло или не повезло?», – сказала 44-летняя Татьяна Б., которая говорила с The Washington Post при условии, что будет использоваться только ее последний инициал, из соображений ее безопасности. Она с тревогой искала школу для своей 10-летней дочери, у которой проблемы со слухом. Только с помощью гуманитарных работников она нашла школу, которая могла удовлетворить потребности ее дочери.
Другие беженцы говорят, что не решались регистрировать своих детей в школах, зная, что их ситуация с жильем носит временный характер, и не зная, куда их переселят в следующий раз.
Требования для регистрации также могут быть громоздкими и трудными для навигации. «Школы в некоторых странах требуют медицинские заключения, подтверждение вакцинации и заверенный перевод академических справок, написанных на украинском языке, в качестве предварительного условия для зачисления детей, что беженцы часто с трудом могут предоставить», – сообщает УВКБ ООН.
Как только учащиеся зачисляются, страны применяют разные подходы к их образованию. В Польше подавляющее большинство украинских школьников были переведены в обычные классы, форма обучения, которая может помочь интегрировать новичков, но может быть сложной для учащихся, которые еще не говорят на этом языке. Германия полагается на другую модель отдельных «приветственных классов», которые обеспечивают языковое обучение и поддержку (и не замедляют учебу немецких студентов). Хотя цель состоит в том, чтобы как можно скорее интегрировать учащихся, многие рассчитывают остаться в отдельных классах на месяцы или даже годы.
Возможность виртуальной школы представляет собой еще один вариант. Около 20% родителей сообщили УВКБ ООН , что они предпочли бы, чтобы их дети обучались дистанционно по украинской учебной программе.
«Зачастую детям постарше сложнее выучить новый язык, поступить в новую школу», – сказал Хью Рейли, представитель отделения экстренного реагирования ЮНИСЕФ в Польше.
Однако первоначальное нежелание может исчезнуть. В то время как многие украинские семьи изначально «ожидали, что смогут вернуться домой», некоторые теперь готовы к более длительному пребыванию, сказал Черна из ОЭСР. Но по мере того, как Европа приветствует украинских беженцев, выходит на новый уровень, некоторые беспокоятся о том, что будет дальше. От Берлина до Праги местные жители протестовали против санкций ЕС в отношении России, при этом некоторые утверждали, что их правительство отдает приоритет поддержке Украины, а не своим гражданам.
Государственная помощь украинским беженцам до сих пор «подкреплялась действительно огромной общественной солидарностью», сказал Рейли. «Но для того, чтобы это продолжалось, потребуется постоянная и значительная поддержка».